Этот прием, первоначально разработанный Эриксоном как прием возрастной регрессии, — вероятно, самый известный из всех его вариантов метода создания замешательства. В главных своих чертах он состоит в том, что внимание субъекта сосредоточивается с помощью беседы о каких-то нейтральных, повседневных действиях (например, еде), а затем постепенно выполняются различные маневры, создающие замешательство и вызывающие дезориентацию (например, быстрая смена точек отсчета времени, введение несуразностей, ускорение темпа речи). Возникающее вследствие этого состояние неуверенности утилизируется с целью переориентации субъекта в иных пространственно-временных координатах — т.е. в прошлом или воображаемом будущем.
1. Сосредоточение внимания
«…И как приятно знать, что, сидя здесь, вы можете осознать, что существует множество ощущений, которые доставляли вам удовольствие и которые вы много раз испытывали…»
2. Упоминание какого-то повседневного события в настоящем времени
«Например, вы, вероятно, сегодня завтракали или обедали… Почти все это делают, хотя иногда и пропускают завтрак или обед…»
3. Использование повседневного события для соединения настоящего с прошлым и будущим
«…И вы, возможно, ели сегодня что-то такое, что ели и раньше, может быть, на прошлой неделе или на позапрошлой неделе… и, возможно, будете есть то же самое снова на следующей неделе или еще через неделю… И может быть, тот день на прошлой неделе, когда вы ели то, что ели сегодня, был тогда сегодняшним днем точно так же, как этот день сейчас — сегодняшний…
Другими словами, то, что было тогда, возможно, совсем как то, чт.е. сейчас… Может быть, это был понедельник, как сегодня, или вторник, не знаю… и, может быть, в будущем вы будете есть то же самое снова в понедельник или во вторник, но нельзя исключать и среду, пусть даже это середина недели… И что на самом деле означает быть серединой недели? Я, по правде говоря, не знаю, но я знаю, что в начале недели воскресенье идет перед понедельником, а понедельник перед вторником, а вторник после воскресенья, если не считать того, когда он за пять дней до него…»
4. Постоянное приравнивание прошлого, настоящего и будущего
«…И это верно на этой неделе, было верно на прошлой неделе и будет верно на будущей неделе… Но эта неделя, прошлая неделя или будущая неделя — все это на самом деле не так уж важно… потому что понедельник наступает в тот же самый день недели на этой неделе, как и на прошлой неделе, и на будущей неделе… и воскресенье тоже, не говоря уж о вторнике… Так что у всех дней недели и всех недель месяца много общего…»
5. Переход к месяцам
«…И с месяцами в году происходит то же самое… Сентябрь приходит перед октябрем и после августа, а август перед сентябрем… и в этом году, и в будущем году, и в прошлом году…»
6. Постепенный переход к прошлому
«…Возьмем теперь День труда в этом году, где вы были тогда?.. Сегодня ведь на самом деле не День труда, верно?.. И вы можете это припомнить без труда… вы можете дать вашему бессознательному свободу заниматься всеми делами и погрузиться в глубокий транс… Ну и где мы с вами сейчас? Не надо говорить словами, просто представьте себе, и это будет то, что тогда было «сейчас»…
Но лето 1981 (или текущего года) сейчас позади, и все то, что тогда произошло, что уже почти позабыто, помните? И теперь можно продолжать дальше, как вы маялись в мае, и как дурачились первого апреля, и еще короткий марш — и вот уже март, и я думаю: кто же может припомнить 19 февраля? А вот конец января, и только что начался новый год, а вот новогодний праздник, и все, что происходило в ночь перед ним… И рождественские каникулы 1980 (или года, который предшествовал текущему), и все, что вы тогда делали… Но это было после Дня благодарения, верно? Ведь это не сейчас? И тогда это было верно, и в прошлом году… и в (назовите год за два года до текущего)…»
7. Получение доступа к определенному времени
«…И мы продолжаем двигаться назад, назад, назад… Далеко назад, до самых тех лет, которые теперь уже давно прошли и которые сейчас бесспорно становятся частью «сейчас»… то, что когда-то было давно прошедшим, теперь происходит сейчас… И вы можете наслаждаться тем, как легко вашему бессознательному припомнить давно прошедшие ощущения, приятные ощущения, которые вы так давно не вспоминали… потому что вы можете свободно плыть по течению в это далекое прошлое, в то давно прошедшее время, когда вы были ребенком, когда давным-давно испытывали приятное, радостное переживание… Хорошо…
И времени у нас сколько угодно… и когда вы дадите себе снова сполна испытать это переживание… ваше бессознательное сможет подать сигнал, позволив указательному пальцу вашей правой руки медленно подняться…»
Эффективность этого приема во многом зависит от манеры поведения гипнотизера. Повторим еще раз: субъект часто реагирует на возникновение замешательства тем, что начинает сомневаться в добросовестности гипнотизера, в его интеллектуальном уровне, состоянии в данный момент, намерениях и т.д. Поэтому важно, чтобы гипнотерапевт вначале создал контекст, в котором он воспринимался бы как сравнительно разумный, имеющий благие намерения и умелый собеседник, а приступая к использованию этого приема, говорил связно, уверенно и ритмично. Когда эти условия выполнены, большинство субъектов или пытаются внимательно следить за тем, что он говорит, — что почти невозможно, и такие попытки неизбежно ведут к глубокой дезориентации, — или просто отказываются от потребности что-то понимать; обе эти реакции идеальны для погружения в транс. Однако гипнотизер должно постоянно чутко следить за текущими реакциями субъекта, чтобы соразмерять с ними свои воздействия. Например, когда у субъекта возникает легкое замешательство, темп речи ускоряется; когда быстро сменяются маркеры времени (прошлого, настоящего и будущего), ритм становится более асинхронным; когда даются простые гипнотические команды с целью утилизировать замешательство, темп замедляется и тон становится менее настоятельным. Чтобы умело применяться к этим параметрам, необходимо практиковаться — не только в одиночестве (например, записывая свои слова на диктофон и потом прослушивая запись, или глядя в зеркало во время словесного наведения, чтобы ощущать выражение своего лица, или излагая весь ход наведения в письменном виде и затем критически его анализируя), но и с живыми субъектами. Такая практика оправдает себя, потому что гипнотерапевт обнаружит в себе способность успешно работать с многими людьми, которые до того считались не поддающимися гипнозу или сопротивляющимися ему.